[УМА]

Поход в горы в основном запомнился тем, что Рыб чуть не свалился с отвесной скалы. Впрочем, было много и других интересных моментов, как то вытаскивание Сони из расщелины, сбор рано расцветших цветов и ловля рано разлетавшихся бабочек, а также распитие местного вина за успешное покорение неприступной вершины...

— Хорошо-то как... — пробормотала Соня, растянувшись на поросшем колкой травой плато, и затягиваясь сигаретным дымом. Рядом под мягкими лучами апрельского солнышка пытался загорать Рыб.

— Рыб, а что ты подумал, когда первый раз меня увидел?

— Не знаю... Странная девушка... И грустная очень...

— Да, это я, — согласилась Соня, поправляя венок из лиловых и розовых цветов.

Рыб внимательно посмотрел на нее:

— А ты ведь очень даже ничего...

— Ну ты хам... Только что заметил? — возмутилась Соня.

— Ну...

— Да ладно. Я не обиделась. Ты тоже, знаешь ли, даже очень... — она пожевала травинку. — По-моему, я придумала второе желание...

— Да, я слушаю... — Рыб улыбнулся и, потянувшись как кот, распевно продолжил, — и повинуюсь...

— Ох, ну и голосок у тебя, прямо дрожь берет, — игриво мурлыкнула Соня, подкатываясь поближе к Рыбу .

Тот дотянулся до саквояжа, вытащил плед и бросил его на траву:

— Перебирайся, на нем мягче... — в его голосе появилась бархатистость.

— Даже не знаю, — с сомнением фыркнула Соня.

Второе желание уже витало в апрельском воздухе, накаляя его до температуры июльского полдня.

— Рыб, а ты просто волшебник... — серьезно сказала Соня, проводя тыльной стороной ладони по его небритой щеке.

— Я знаю, — кивнул Рыб, — Я правильно угадал второе желание? — уточнил он, заглядывая в ее, на мгновение ставшие бездонными, глаза. Соня кивнула и, откинув со лба непослушную прядь, облизала пересохшие губы. Во взгляде Рыба появилось что-то неуловимо теплое и доверчивое.

— Костя... — прошептала Соня одними губами, но ей почудилось, что объемное горное эхо подхватило, многократно усилив, сказанное...

— Я здесь, — как шелест травы...

***